Из истории Киевской Руси или не Анной Ярославной единой. Ч.2

                                     Евпраксия-Адельгейда Всеволодовна

Продолжаем углубляться в отношения Киевской Руси и Европы через рассмотрение самых интересных и значимых династических браков. И снова я буду цитировать «Историю дипломатии» под ред. Потемкина, а в заключение дам свой комментарий. Замечания по ходу цитируемого текста в фигурных скобках тоже мои. Итак :

«Варварские государства, возникшие на основе завоеваний, оказались непрочными. Господство натурального хозяйства, слабость экономических связей между отдельными хозяйственными районами, отсутствие экономической базы для больших политических организаций — все это неизбежно приводило к распадению крупных государственных объединений и на Западе и на Востоке. Не избегли этой судьбы и самые крупные среди них — империя Карла Великого и Киевская Русь. Завершение процесса феодализации варварских обществ, превращение землевладельцев в самостоятельных государей в своих вотчинах сопровождалось политическим распадом Европы.

Со второй половины XI века Киевское государство, «подобно другим государствам аналогичного происхождения, распадается на уделы, разделяется и подразделяется между потомками завоевателей, разрывается на части феодальными войсками, разбивается вторжением иноземных народов».

С распадом Киевского государства на ряд обособленных княжеств, который начался после смерти Ярослава и завершился в XII веке, не прекратились сношения Киевской Руси с Византией и Западной Европой. «Слава великая» русских князей, если верить летописи, доходила «ко странам дальним: к грекам и к венграм и к ляхам и к чехам и даже до Рима».

С Византией постоянная связь поддерживалась благодаря подчинению русской церкви константинопольскому патриарху {ничего не напоминает из современной ситуации?}.

…

Между византийскими императорами и русскими князьями заключались наступательно-оборонительные союзы. В 1073–1074 гг., по просьбе императора Михаила VII Дуки, русские князья во главе с Владимиром Мономахом ходили на усмирение восставшего против Византии Херсонеса {а как же скрепы, я вас спрашиваю?}. В 1160 г. император Мануил Комнин просил у киевского князя Ростислава Мстиславича помощи против венгров, «в силу заключенного между русскими и греками мира». В союзе с Мануилом Комнином были и галицкие князья Владимир Володаревич и его сын Ярослав Осмомысл. Проводником византийской политики на Руси был митрополит киевский, назначаемый патриархом из греческого духовенства и фактически являвшийся агентом константинопольского правительства в Киеве {и тут ничего нового наши с.-в. «партнеры» не придумали. Но кого это уже удивляет?}.

…

О тесных связях с Византией в эту эпоху свидетельствуют и брачные союзы между русскими княжескими домами и византийским императорским домом. Владимир Мономах был по матери внуком императора Константина Мономаха, от которого и принял свое греческое прозвище «единоборца». Дочь самого Владимира была замужем за Леоном, сыном императора Диогена, одна из его внучек — за царевичем из дома Комнинов.

Сохранялись стародавние связи и со странами Северо-Западной Европы. Владимир Мономах был женат на Гиде, дочери англо-саксонского короля Гаральда.

Особенно прочные и оживленные отношения существовали между Южной Русью {это историческое обозначение включает тогдашние Киевские, Галицкие, Волынские, Чернигово-Северские земли, а также Буковину и Закарпатье} и непосредственно к ней примыкавшими Польшей и Венгрией.

…

Немалое политическое значение имели в эту эпоху и брачные союзы русских князей с правящими домами соседних государей. Напрасно греческое духовенство внушало русским князьям, что «недостойно зело благоверным князьям отдавать дочерей своих в страны, где служат на опресноках». Соображения политические брали верх над религиозными предписаниями. По наблюдению одного из исследователей русско-польских отношений, Линниченко, польский двор зорко следит за политическим положением в Руси и ищет браков о той княжеской линией, которая в данную минуту могущественнее. За время о 1043 г. до конца XIII века исследователь насчитывает 15 брачных союзов между русскими и польскими правящими домами. Политическое значение брачных союзов между Венгрией и Русью видно хотя бы из обручения Даниила Романовича галицкого в детстве с малолетней дочерью венгерского короля Андрея. Вступали русские князья в брачные союзы и с чешскими князьями.

Две самые могущественные политические силы средневековой Европы — Германская империя и папство — не остались вне дипломатического кругозора Киевской Руси. В 1073 г. сын Ярослава Мудрого Изяслав в борьбе с братьями искал содействия у германского императора. Его соперник и брат Святослав избежал вмешательства Германии только путем непосредственных переговоров с императором. Успех, достигнутый им, объясняется тем, что сам он был женат на сестре одного из крупнейших германских феодалов, Бурхарда, епископа Трирского, который и служил посредником в переговорах. Искал сближения с Германией и третий сын Ярослава Всеволод. Его дочь Евпраксия была замужем за маркграфом Бранденбургским и, овдовев, обвенчалась с императором Генрихом IV.

В поисках союзников для своего восстановления на киевском престоле Изяслав Ярославич послал своего сына в Рим к папе и даже признал себя данником римского престола, принес должную присягу «в верности князю апостолов» и «принял царство опять, как дар св. Петра» из рук папы Григория VII. Демарши папского престола в Польше в пользу Изяслава привели к возвращению его в Киев при содействии Болеслава Смелого.

В другом случае инициатива сближения шла от самого папского престола. В 1245 г. под влиянием паники, охватившей всю Европу перед лицом монголо-татарской опасности, папа Иннокентий IV держал собор в Лионе о положении «святой земли» (Палестины) и об отражении монголо-татар. На соборе было решено обратиться за помощью к «русскому королю», т. е. Даниилу Романовичу галицкому. Завязавшиеся сношения завершились около 1253–1254 гг. торжественным примирением католической церкви с русской, но церковная уния преследовала чисто политические цели — создание союза для борьбы с монголо-татарами. Очевидно, ту же задачу имело и папское посольство к новгородскому князю Александру Ярославичу (Невскому). Союз между папским престолом и Юго-Западной Русью был закреплен коронованием Даниила Романовича королевской короной из рук папских легатов. Международное значение этого акта само собой очевидно. Принять предложение папы убедили Даниила польские князья и вельможи, заявив ему: «возьми венец, и мы тебе на помощь против татар».».

Я старался, чтобы в этот раз, в сравнении с предыдущим постом, мой комментарий был короче. Но не судьба.

Самый интересный момент в данном тексте, который напрямую связан с моим недавним постом на эту же тему и продолжает линию Елизаветы Ярославны — это брак Владимира Мономаха и Гиды — дочери англо-саксонского короля Гаральда II. Да, да, того самого Гаральда II Годвинсона из предыдущего поста, погибшего в битве при Гастингсе в сражении с войском Вильгельма Завоевателя. Всё-таки старушка история иногда плетет интереснейшие узоры. Подробнее смотрите здесь:

http://touchytough.blogspot.com/2018/05/blog-post_14.html

и заодно оцените перипетии и сплетения индивидуальных судеб и историй стран.

Общие сыновья Владимира и английской принцессы-изгнанницы были князьями киевскими, переяславскими, смоленскими, туровскими (совр. Беларусь, историч. центр культуры дреговичей), курскими.

Как уже писалось выше, сестра Владимира Мономаха, внучка Ярослава Мудрого — Евпраксия (в западноевропейских источниках носит имя Адельгейды и Пракседы) была во втором браке замужем за императором Священной Римской империи Генрихом IV. От которого в итоге вынуждена была бежать к его врагам - Папе Римскому и Матильде Тосканской, где стала орудием в руках Папы в борьбе с императором за инвеституру (по сути, в борьбе за полномочия и власть).

Основываясь на её показаниях против Генриха, где последний обвинялся в принуждении к супружеским изменам (и даже к сожительству со старшим сыном Конрадом), оргиях и сатанизме {вот где настоящая гибридная война, не то, что жалкое подражательство наших современников}, Папа Григорий VII отлучил императора от церкви и освободил его вассалов от принесенных тому клятв верности. Император был в буквальном смысле поставлен на колени {именно с этим событием связано выражение «хождение в Каноссу»}.

           Генрих IV на коленях просит Матильду Тосканскую 

          о посредничестве в его споре с папой Григорием VII. 

        Миниатюра из «Vita Mathildis» Доницо Каносского. 1115 год

Это значит, что так или иначе Евпраксия Всеволодовна сыграла свою роль в главном политическом противостоянии средневековой Европы — борьбе гвельфов и гибеллинов, которую даже живописал  Данте - гораздо более поздний современник тех событий - в «Божественной комедии». В итоге своих мытарств она вернулась в Киев и была похоронена в Киево-Печерской Лавре.

В то время как в северо-восточных землях (т.н. Северо-Восточная Русь) подобных плотных и многочисленных связей с Западом не наблюдалось. Поэтому можно с высокой степенью уверенности утверждать, что именно в те далёкие времена берёт свое начало современный антагонизм.

Из истории Киевской Руси или не Анной Ярославной единой.

Не Анной Ярославной единой…

«После крещения международные связи Киева значительно расширились и окрепли. Киевское государство вступило в сношения не только с Византией, но и с католическими странами Средней Европы как равный и полноправный член христианского общества. Владимир Святославич, по словам летописи, «жил с князьями окольными в мире — с Болеславом польским и со Стефаном венгерским и с Андрихом чешским, и были между ними мир и любовь». Этими словами довольно точно определяется ближайшее политическое окружение Киева. К перечисленным окольным странам следует прибавить Скандинавию, связь с которой не порывалась и в XI веке.

Политические отношения скреплялись брачными союзами. Болеслав Храбрый, князь польский, сватался за дочь Владимира Предславу; его преемник Казимир был женат на другой дочери Владимира Марии Доброгневе. Младшая дочь Ярослава Анастасия была за венгерским королем Андреем, старшая, Елизавета, — за знаменитым норвежским королем Гаральдом Гардрада. Сам Ярослав был женат на дочери шведского короля Олафа — Ингигерде.

Но соседними странами не ограничивался политический кругозор Киева. Ярослав пытался вовлечь Германскую империю в борьбу с общим врагом — Польшей. С этой целью он в 1043 г. направил посольство в Гослар с предложением руки русской княжны германскому императору. Шаг этот не увенчался успехом. Вскоре за тем Ярослав выдал свою дочь Анну за французского короля Генриха I».

- История дипломатии (под ред. Потемкина (не фаворита Екатерины «Великой»)).

На секундочку, муж Предславы, Болеслав польский — это Болеслав Храбрый, который в 1000-м году принимал у себя германского императора Оттона III, визит которого освещал в своей хронике полумифический Галл Аноним ( лат. Gallus Anonymus). Он писал, что:

«Увидев его [Болеслава] славу, мощь и богатство, римский император воскликнул с восхищением: «Клянусь короной моей империи, все, что я вижу, превосходит то, что я слышал». По совету своих магнатов в присутствии всех он прибавил: «Не подобает называть столь великого мужа князем или графом, как одного из сановников, но должно возвести его на королевский трон и со славой увенчать короной». И, сняв со своей головы императорскую корону, он возложил ее в знак дружбы на голову Болеслава и подарил ему в качестве знаменательного дара гвоздь с креста Господня и пику св. Маврикия, за что Болеслав, со своей стороны, подарил ему руку св. Адальберта».

Назвал Болеслава «другом и партнером» (кого-то это мне сильно напоминает) и «другом и союзником римского народа» (римского, потому что Оттон III был императором Священой Римской империи германской нации, если вдруг кто забыл). Т.е. обращался как с равным, а не вассалом.

Не менее интересен (а на мой вкус даже более) и муж другой (в смысле, не более знаменитой Анны) дочери Ярослава Мудрого — Елизаветы - Гаральд Гардрад (или Хардрад, также известен как Гаральд «Суровый» или «Грозный» (даже в этом отношении наши с.-в. «партнеры» оказались подражателями)). Король Норвегии, который погиб в бою при попытке завоевания Англии (говорят, стрела попала в горло, видно, слава английских лучников не преувеличена). Именно с его именем связывают окончание скандинавской экспансии, пресловутую эпоху викингов. Погиб он в конце сентября 1066 года в битве при Стамфорд-Бридже (не стадионе клуба «Челси»)), сражаясь с войском последнего англо-саксонского короля Англии Гарольда II Годвинсона. Менее, чем через месяц, сам Гарольд Годвинсон пал в самой знаменитой, пожалуй, битве Средневековья — сражении при Гастингсе, фактически ознаменовавшем нормандское завоевание Англии. Так что, не погибни в том бою Гаральд, он вполне мог бы претендовать на славу, доставшуюся впоследствии Вильгельму Завоевателю. А дочери Ярослава могли восседать как на престоле Франции, так и Англии. Тем более, что при вторжении войско Гаральда «Сурового» насчитывало приблизительно 15 000 воинов плюс войска его союзника Тостига, опального брата Гаральда Годвинсона. В то время как Вильгельм высадился на берег Англии с 7-8 тыс. воинов и силы двух армий на тот момент были приблизительно равны. Не надорвись англо-саксы в сражениях со скандинавами, перспективы Вильгельма выглядели весьма сомнительными.

Так что Ярослав вполне заслужил своё известное прозвище и вдвойне понятно почему наши с.-в. «партнеры» так настойчиво примазываются к истории Киевской Руси.

                 Галина Севрук. Декор "Елизавета Ярославна - королева Норвегии". 1979 г.

Почему я не антисемит.

Сразу скажу, у меня нет амбиций открывать кому-то на что-то глаза и заставлять в корне менять свои взгляды. Я лишь хочу «проговорить» некоторые вещи для себя, чтобы хоть как-то структурировать мысли, вызванные эмоциями. А эмоции, связанные с «национальным вопросом», - одни из самых сильных, чему служит подтверждением текущая реакция общества. Если при этом я хоть кого-то заставлю задуматься над основанием собственных взглядов, их бессознательной подоплекой — буду считать, что прыгнул выше собственной головы.

 Так откуда растут ноги антисемитизма и почему он так живуч?

Ментальным малышам в коротких штанишках с горящим взором и глобальными претензиями трудно совладать со своими чувствами, вызванными несоответствием реальности их максималистским устремлениям. Поэтому, избегая дистресса, они изливают их на ближайший подходящий объект.
Таким удобным объектом на протяжении столетий были евреи.

Почему?


Во-первых, они были фактически беззащитны — у них не было своей земли, не было своего государства, а значит армии, политических институтов, да хотя бы элементарных возможностей для организованной самозащиты (до конца 19-го - начала 20-го века и массового создания еврейских самооборон).

Их субъектность зиждилась исключительно на традициях, - этого оказалось достаточно, чтобы выжить, но слишком мало, чтобы претендовать на что-то большее в тех условиях.

А значит, их было удобней всего бить, обвинять во всех грехах, на них в первую очередь канализировался любой народный гнев, связанный с претензиями к властям (чаще всего с молчаливого одобрения или даже поощрения этих самых властей, как в РИ конца 19 - нач. 20 вв.).

Второе - причины. Психологический механизм адаптации устроен так, что нет такой низости, совершенной вследствие аффективных реакций, которые человек не способен оправдать, чтобы дальше жить в мире с самим собой. Возьмите для примера хитроумную «мораль» преступного мира, в ней всё человеческое вывернуто наизнанку, тем не менее, ей не откажешь в некой стройности и, пусть извращенной, но логике.
 Так и здесь и в остальном: в ход идут самые хитроумные и нелепые объяснения и обоснования своих действий, которые легко корректируются в зависимости от обстоятельств. Такая лабильность - один из эффективных способов выживания, но и возможный источник проблем, если дальше не следует коррекция поведения, убирающая источник аффекта.

Я не буду сейчас отдельно останавливаться на перечне черносотенных претензий к евреям — они и так всем известны. Какие из них можно воспринимать всерьёз — каждый решает в меру своего развития.


В психологии есть такой термин как перенос. У Юнга есть хорошая работа на эту тему «Психология переноса». Коротка цитата из Вики (не из Юнга), а потом мой комментарий:


«Поскольку процесс переноса большей частью является бессознательным, пациент не воспринимает различные источники переноса и связанных с ним фантазий, установок и чувств (таких, как любовь, ненависть и гнев). Феномен переноса проявляется неожиданно для субъекта и может вызывать состояние дистресса».

Почему евреи оказались самым удобным объектом для такого рода манипуляций?

1 - они были рядом
2 - они были другими (другая религия, другой быт, в некоторых случаях явно отличающаяся внешность и т. д.)
3 — они жили обособленно (что усиливает влияние п.2)
4 — они были практически беззащитны

Убери из этого списка любой пункт и конструкция теряет свою устойчивость.

Еврейские погромы были привычным делом для Европы со времен средневековья, но не случайно именно русское слово «погром» стало нарицательным во многих языках. Фактический водораздел в этом отношении произошел только после Второй Мировой войны. Так что слишком мало времени прошло, чтобы фантомные боли исчезли совсем.


  Для лучшего понимания проведу аналогию из межличностных отношений. Возьмем «воспетые» в анекдотах отношения зять-тёща. Весь этот фольклор вырос на реальных проблемах, произрастающих из тех же корней. Теща точно так же представляет собой оптимальный объект для проецирования зятем негатива из его отношений с любимой женщиной. Ведь, когда проходит первая влюбленность, постепенно «открываются глаза» и начинаешь лучше видеть и больше раздражаться на некоторые недостатки человека. В идеале, желательно осознать реальный источник этого раздражения, вместе проговорить причины и совместно найти оптимальный способ решения такой проблемы. Взрослые сознательные люди, любящие друг друга, постепенно «притираются», в конечном итоге многие недостатки начинают восприниматься как милые особенности. Это в идеале и когда для такого решения присутствуют необходимые условия.

Но наш и так перегруженный мозг чаще всего настроен на поиск простейшего пути, подобно воде, стекающей в ложбину. Теперь представьте, что вы живете в одном доме или квартире с тещей и с женой отношения не ладятся. На кого будет автоматически (т. е. неосознанно) переноситься большая часть негатива, связанная с любимым человеком? — правильно, на ближайшего родственника того же пола, который к тому же удачный объект для таких же проекций со стороны комплексов, связанных с матерью.


А теперь немного о том, почему кто-то испытывает потребность в такого рода претензиях.
Как правило, антисемитские (шире — ксенофобские) настроения больше всего процветают в местах, где у людей мало перспектив и узкий горизонт. Вся накапливающаяся десятилетиями неудовлетворенность жизнью и гнетущая атмосфера требует выхода. В идеале надо бы самоорганизоваться в партию, сформулировать приемлемые политические требования, нацеленные на решение существующих проблем, а не поиск виноватых, и пытаться решать их через доступные политические институты. Если все совсем плохо и наличные политические институты в корне противны устремлениям общества — никто не в состоянии отнять право на вооруженное восстание у решительных и знающих свои цели людей — История тому свидетель.

 Но это сложно.

Проще намотать сопли на кулак и пойти громить евреев или на кого там подходящего для этих целей ещё укажет вождь. А вожди эти, как правило, несколько умнее своих рядовых последователей и смотрят на тех свысока, как на баранов, которым нужен пастух. Эти последователи для них лишь средство для самореализации, не более, возможность торговать своим влиянием. В том числе в угоду существующей политической элите, которую они так ненавидят на словах. Так кто после этого низкий торгаш?

В том числе и поэтому я не антисемит. Хотя вся эта аргументация и вовсе не нужна, если вас с рождения научили не есть говно. А ещё лучше, когда вам это диктует инстинкт.